Трехлетняя Юля Белова большую часть своей жизни провела в мордовской тюрьме. За колючей проволокой девочка родилась, начала ходить и говорить.
Одним из первых ее слов была матерная присказка: тюремные воспитатели резких выражений не избегали, а персонал колонии Юля в первый год жизни видела намного чаще, чем родную мать, которую осудили на девять с половиной лет за непредумышленное убийство. Юля — одна из сотен детей, рожденных в тюрьме, у которых не оказалось родственников, готовых взять на попечение. Правда, Юле повезло, она первая из тюремных детей, кого на время забрали приемные родители.
Фото из личного архива Марии НОЭЛЬ-ЭРНСТ
ФИЛЬМ
Если ребенок рождается в колонии и у него нет родственников, его помещают в специальный дом ребенка при зоне. Там он проводит первые три года жизни. Потом его отдают в интернат.
Юля тоже должна была отправиться в детский дом. Избежать этого помог случай. В мордовскую колонию приехала режиссер Наталья Кадырова, снимать фильм о том, как растут и воспитываются в тюрьмах дети.
Юля и ее мама, 27‑летняя Анна Белова, стали главными героями фильма «Анатомия любви».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЮЖЕТА
Этот фильм увидела москвичка Наталия Кудрявцева: «Мне стало жалко этого детеныша человеческого, после фильма я стала узнавать, как мне сделать, чтобы его забрать [пока ее мать не выйдет на свободу]».
У Натальи на тот момент уже жил приемный ребенок. первопроходец.
В Европе и Америке опека над тюремными детьми называется «фостерство», и это достаточно распространненное явление.
У нас Наталия Кудрявцева стала первой «фостер-мамой». Она оформила опеку, используя нормы действующего российского законодательства. Официально такое временное усыновление называется «опека по договору», для этого нужно только согласие родителей. семья.
В сентябре Юлю забрали из Мордовии и отвезли в Москву. Она первый в раз жизни покинула зону, первый раз ехала на машине, первый раз увидела других животных, помимо сторожевых собак на зоне.
ДЕЛА ДОМАШНИЕ
На новом месте девочка освоилась быстро. Правда, некоторое время у нее еще сохранялись тюремные привычки: например, она боялась выпустить из рук вилку или кружку, думала, отнимут. Или боялась резких движений: если кто‑то вдруг поднимал руки над головой, заслонялась, как от удара.
Юле нужна помощь психолога-корректора: по развитию девочка уступает своим сверстникам. В колонии ведь никакого шанса развиваться нет.
Наталию Юля зовет по имени: «Она сначала подходила ко мне, говорила «мама», я говорила: «Есть мама — Аня, а я — Наташа», — рассказывает Наталия.
Вместе с Юлей они пишут письма в колонию, строят планы на будущее обоих семейств. ПЛАНЫ. Как опекуну органы соцзащиты выделяют Наталии 12 000 рублей в месяц на Юлию. Этих денег, говорит Наталия, хватает только на еду и минимум одежды.
Чтобы содержать свою семью, Наталии приходится работать сразу на нескольких работах. Пока ее нет дома, с детьми сидит мама Наталии. 13‑летняя Наташа [тоже приемная девочка] и Юля зовут ее бабушкой.
Наталия говорит, что постоянно помнит о предстоящем расставании с Юлей. Девочку отдадут маме, когда та выйдет из тюрьмы. «К тому времени я заведу собственных детей, и нам будет легче. Будем [с Юлей и Анной Беловой] ездить отдыхать, проводить время вместе», — надеется Наталия.
ПОМОЩЬ
Если вы хотите помочь Наталии Кудрявцевой и ее приемной дочери Юле Беловой, свяжитесь с координатором проекта «Тюремные дети» Марией Ноэль-Эрнст:
tyuremnye-deti@mail.ru, 8-915-220- 81-96.
По этому же телефону можно звонить, если вы решили взять на время ребенка из тюрьмы.
Хотите обсудить публикацию? сделайте это на нашем сайте www.mr7.ru
