Желание вызывать «скорую» для бомжей у меня отбили сами врачи.
Однажды я вызвал неотложку бомжу со сломанным пальцем. Он лежал на лавке и рычал, а я сидел у него в ногах, пил пиво и ждал «скорую». Приехавшие врачи, забирая его, укорили меня: «Ты думаешь, ты его спас? Сейчас привезем его, отмоем, палец забинтуем, глюкозы вколем, а потом он уйдет и снова нажрется, снова себе что-нибудь сломает. Толку никакого, а нам — проблемы».
После того случая я уже не звонил в «скорую», а проходил мимо: «толку никакого».
В первую пятницу апреля я вернулся домой поздно. У подъезда я увидел человека. Он лежал на асфальте, поджав колени к подбородку. От него пахло. «Бомж», — подумал я и вошел в подъезд.
Через несколько минут, когда вскипел чайник, я прошел на кухню и, наливая кипяток в кружку, выглянул в окно. Бомж был там же. Я открыл окно и окликнул его (я живу на первом этаже). Лежащий не отозвался. Не знаю, почему, но в этот раз я в скорую позвонил.
Санитары приехали и забрали бомжа.
Через неделю мне позвонил его дядя: «Здравствуйте, это вы вызвали «скорую» 8-го числа?» — «Я». Оказалось, что бомж был вовсе не бомж, а молодой парень Алексей из Подольска, работавший в одном из торговых центров Москвы.
В ту ночь он с кем-то выпивал и получил бутылкой по голове. Дядя сказал, что Алексея привели в порядок и уже посадили на поезд домой. «Вот так все и вышло. Спасибо вам большое».
И я подумал, что теперь просто не смогу не вызывать врачей, если увижу человека без сознания. Неважно, насколько грязного и пьяного.
Просто если не вызову, буду думать, что это был очередной вахтовый Алексей, которого ищет его дядя.
Живя в городе, привыкаешь к бездомным. И вскоре перестаешь замечать людей, лежащих в переходах, просто на асфальте. Воспринимаешь их как часть городского ландшафта.
Слова «алкаш» и «бомж» становится приговором человеку без сознания. Увидев такого человека, каким бы грязным и страшным он ни был, подумайте: «А, может, у него инсульт? Или его избили?» И позвоните в «скорую». Помогать людям — их работа.
