Гад такой!

Приезжал он не просто так, а чтобы поболеть за своих соотечественников-теннисистов, сражавшихся в финальном матче Кубка Дэвиса с российскими коллегами. Аргентинцы в итоге проиграли, и разочарованный Марадона, демонстративно помочившись (как тут же сообщила газета «Твой День») на припаркованный у спорткомплекса «Олимпийский» «Мерседес», покинул Москву. Однако в моей персональной душе Марадона оставил тоскливый осадок. Тоскливый, потому что уехал от нас человек, вдруг открывшийся с неожиданной стороны.

Если честно, до этого я как-то не понимал, почему некоторая часть человечества боготворит этого маленького толстого мужичка, похожего на обкуренного постаревшего Карлсона, только без кнопки и пропеллера. Про «боготворит» — это, кстати, не преувеличение. Граждане далекой Аргентины, завидя только Диего Армандо, бросаются перед ним ниц и ползут дальше на коленках, чтобы поцеловать его знаменитую левую пухлую ручонку, ту самую «Божью руку», которой он в 1986 году незаметно для судьи отправил мяч в ворота англичан. В городе Росарио даже создана Церковь Марадоны, прихожанами которой называют себя 15 тысяч человек. В итальянском же Неаполе, где он играл до 1992 года, портреты Марадоны висят на стенах вместо икон, а его жизнь и судьба становятся основой для либретто самой настоящей оперы.

Из России, повторю, все это казалось по меньшей мере странным. Ну, да, великолепный футболист, каких мало. Но ведь наркоман, распутник, отец чужих детей, дебошир и пьяница. В советское время его фото не слезало бы с доски позора, о нем писали бы фельетоны в газетах и судили бы Марадону товарищеским судом. За что его любить-то можно, гада такого?

За что именно его любить можно, я понял, когда увидел, как Марадона болеет за своих аргентинских теннисистов. Он оказался не просто экс-футболистом-хулиганом. Он оказался величайшим актером, который при этом не играл свою роль. Он свою роль просто жил. Марадона орал, стонал, выл, пел и плакал одновременно. Он воздевал руки к потолку «Олимпийского», размахивал ими, как раненная птица, хватал воздух, грозил кому-то кулачками, обнимал соседей, ковырялся в носу и много чего еще успевал делать. За эти короткие мгновения имени Марадоны я искренне полюбил этого человека. Человека, которого я при этом никогда не пустил бы на порог собственного дома.

Его секрет в том, что в эпоху фальшивых страстей и отрепетированных эмоций, Марадона остается настоящим. Таким, каким родила его мама. И каким он, маленький капризный футбольный гений из команды «Луковки», когда-то пинал мячик на окраинах Буэнос-Айреса. Марадона ухитряется быть искренним, когда искренность окончательно самозаменилась политкорректностью. Он открыто ходит в гости мафиози, потому что они его друзья. Он жмет руку проклятому всем «цивилизованным миром» Фиделю Кастро, потому что тот просто ему симпатичен. Он стреляет из винтовки по папарацци, потому что они его окончательно достали. Многие мировые звезды втайне тоже мечтали бы пальнуть по журналистам. Но боятся.

Да что там звезды, мы все в своей жизни так часто боимся оказаться искренними. Боимся поступать так, как хотим, и говорить то, что думаем. Боимся быть самим собой, в конце концов. А Марадона не боится.

Поэтому мы его и любим. Гада такого.

Читайте также

Фильтр