Шифр этот означает, что в какой-то области, районе или городе нашей страны почти не осталось детей-сирот, чьи видеоанкеты я могу снимать. Не могу, к счастью и к несчастью одновременно.
Я работаю в благотворительном фонде «Измени Одну Жизнь», наша цель — помогать ребятам, живущим в детском доме, найти дом настоящий. Главным образом мы помогаем детям, снимая про них видеоанкеты. Каждая анкета — короткое видео на полторы минуты, где мы стараемся показать индивидуальность ребенка, рассказывая о его увлечениях и желаниях, особенностях характера, достижениях, мечтах.
Такие видео — шанс для детдомовских ребят быть замеченными потенциальным приемным родителем. За четыре года существования нашего фонда из 24 000 детей, чьи анкеты мы создали, этот шанс сработал для 7 000 — стольких ребят мамы и папы забрали в итоге из детских домов.
Я рассказываю все это, чтобы объяснить, что, к счастью и к несчастью, стало теперь происходить с детьми-сиротами и нашей возможностью им помогать.
Итак, каждый год министерство образования России рапортует о том, как сильно сокращается количество детей-сирот в детских домах. Цифры впечатляют: если на начало 2014 года в российских детдомах жили около 106 000 детей, то в 2015 году их стало уже 87 000.
Все это говорит о том, что работы у нашего фонда в какой-то степени стало меньше, ведь снимать анкеты нам теперь нужно меньше — и это к счастью.
Но есть в этих цифрах статистики и свое «к несчастью». Детей в детдомах по-прежнему десятки тысяч, так почему же, по словам многих сотрудников органов опеки, трудно найти кого-то для съемки анкет?
Во-первых, как ни странно это звучит, причина в самих детях. Голубоглазые белокурые малыши и малышки, ждущие, когда же мамы и папы, наконец, заберут их из детского дома, — миф. Детей дошкольного возраста давно разобрали в приемные семьи (опять же, к счастью), в детдомах их практически не осталось. Остались подростки 10-16 лет и дети со сложными физическими и ментальными заболеваниями. Их устраивать в семьи трудно. Объективно трудно.
Но есть беда, которая выходит за рамки официальной статистики, которую вообще никакой статистикой, похоже, не измеряют или, по крайней мере, никто эту статистику официально не публикует. Речь о «родительских» детях.
«Родительские» — это такие мальчики и девочки, у которых есть мамы и папы и юридически не отказываются от своих детей, они сдают их в детдома.
Такая процедура разрешена законом уже давно, но, по моим личным ощущениям и наблюдениям, а также по моей информации от многих общественников и волонтеров, в последние несколько месяцев «родительских» детей в детдомах стало больше. При этом такие дети не попадают ни в одну статистику.
Как бы то ни было, получается, что дети в детских домах есть, а снимать анкеты про многих из них нельзя, искать для них приемные семьи нельзя тоже. Такой парадокс. Законодательная ловушка. Сколько детей в эту ловушку попадает — десятки, сотни или тысячи — неизвестно. И когда родные мамы и папы этих детей заберут их домой (если вообще заберут), тоже неизвестно.
Благотворительными фондами общественникам не справиться с этими проблемами. Тут, безусловно, нужно законодательное решение. Когда и каким оно будет — непонятно. Остается лишь продолжать устраивать в семьи тех сирот, кому помогать пока можно. По закону.
