Журналистка и писательница Мария Городова — женщина с непростой судьбой. Ее муж погиб, спасая чужого ребенка, а старшего сына убили после экзамена в институте. Кто бы не сломался после таких ударов судьбы?
Мария нашла спасение в вере, в работе. Книга, написанная архиепископом Белгородским и Старооскольским Иоанном и Марией Городовой «Любовь долготерпит», стала настолько популярной, что ее трудно найти на прилавках.
После вынесения приговора бывшему иеромонаху Илие (Павлу Семину), Мария написала в Facebook:
— В ответ на странные вздохи вчерашнего вечера: «Ах, бедный иеромонах Илия! Мне его жалко». Читать тяжело, но уж дочитайте, пожалуйста.
У моей знакомой лихач — тоже пьяный, тоже не на своей машине, то есть на незаработанной, а подаренной — в ночь сбил сына.
15-летний мальчик, умный, чистый, верующий. Друг моего сына. За день до трагедии они с моим сыном рассуждали о Боге, и Борис удивлялся, как еще один их товарищ — Антон, такой умный, не понимает, что Бог есть, ведь «это из всего видно». Доподлинные слова Бориса. Мой сын потом долго их вспоминал.
Лихач, накачанный алкоголем, мальчика сбил и с места преступления скрылся. Я и сейчас, когда набиваю эти строчки, дрожать начинаю.
Помню, как несчастная мама Бориса днями стояла у места, где трагедия случилась. Так мы с ней познакомились.
Семья верующая, воцерковленная. Хотя и это сейчас неважно. Пишу, чтобы «отбить» вот это мерзкое – «наши», «не наши».
Так вот, несчастные родители сами провели следствие. Нашли преступника, опросив всю округу.
Потом прошли все круги ада со следователем, который был непонятно лоялен к преступнику.
Потом доставали справку для суда, что мальчик 15-летний не был пьяным (сторона обвинения предположила!).
Потом справку о том, что он был психически здоров.
Потом, что у него все нормально было с координацией движения.
Вы можете себе, господа, защищающие Павла Семина, представить себе эти круги ада? Мать почернела от горя. Справедливость в нашей стране стоит нервов и здоровья.
И мне неприятно читать легковесные замечания о том, что здесь, если кто и соблюдает законы, то случайно. Кокетливая фраза стороннего наблюдателя. Не более того.
Родители Бориса добились правды. Это было важно. Потому что, свидетельствуя против преступления и лжи, они, по сути, восстанавливали правду Божью.
И Оля, мама, выступив на суде (вы можете представить, чего ей это стоило?) поставила преступника, тоже лгущего, тоже изворачивающегося, тоже пытающегося давать взятки, поставила его и всех его поддерживающих, в присутствие Божье, Который и есть Правда.
Через три года преступника выпустили. На мой взгляд — это маленький срок за смерть ребенка, человека. Но у нас такой закон, ладно.
Оля его давно простила, она и не желала его крови. И не чувство мести ею двигало. Чувство правды.
И теперь у меня вопрос. Когда, на каком этапе, мы верующие, священники становимся жестокосердными? Что это за аберрация зрения, что за духовная глухота, когда милосердие — всего лишь слово, аргумент в письме, дежурная оговорочка, а не состояние души?
Откуда эта кастовость, когда, даже не стесняясь выглядеть неприличной дешевкой, пытаются назвать черное белым? Где стыд?
Почему неверующий посочувствует и поможет, верующий вздохнет и припомнит цитатку из Евангелия? Самой страшно такой стать.
Где этот разлом, когда из человеков мы превращаемся в фарисеев?
