Тут не только разность менталитетов: Россия ушла от советского периода за эти 15 лет далеко вперед от маленького коммунистическо-феодального режима Туркменбаши. Поэтому смерть Сапармурата Туркменбаши Великого, а такой официальный титул он носит, не произвела на российских граждан такого поражающего эффекта.
А ведь Ниязов — старейшина политического олимпа Советского Союза. В 1985 году он стал председателем Совмина Туркменской ССР, и с тех пор не выпускал из рук власть в своей небольшой по населению, но огромной по природным богатствам стране.
Ниязов воспитывался в детском доме: во время Ашхабадского землетрясения 1948 года у него погибли мать и два брата. Не имея собственного клана, своей команды, не доверяя никому, Ниязов хотел знать, как же живут его люди. Во второй половине девяностых он переодевался, гримировался и отправлялся в город на стареньких «жигулях» одного из своих охранников. Об этих походах он иногда рассказывал на заседании правительства, вгоняя в ступор своих министров и руководителей столицы и ее окрестностей.
Плюсы и минусы его политики привели к результатам, которые поражают. Бесплатный газ и свет, за 1 доллар — бак бензина, билет на самолет на побережье Каспия из Ашхабада (а это час в воздухе) — 5-10 долларов. — Все это впечатляет.
С другой стороны — более сотни вице-премьеров в тюрьме, часть из них уже скончалась в застенках, та же участь постигла и почти пять сотен министров и руководителей рангом пониже. Ежегодно из колоний и тюрем Туркмении освобождается 7-10 тысяч человек, на месяц места заключения пустуют, а потом опять наполняются под завязку.
Обнищанием народа Россию не удивишь, но несколько миллионов населения с одной стороны и несколько миллиардов долларов на счетах Ниязова с другой говорят о том, что уж накормить народ можно было бы без проблем.
Были забыты слова начала 1990-х «Туркменистан станет газовым Кувейтом», прежде всего, имелся в виду очень высокий уровень жизни населения. Но, увы, Ниязов считал, что населению необходимо самостоятельно «шевелиться».
«Я не хочу из них делать дармоедов», — говорил Туркменбаши, но тут же другой рукой мешал развиваться малому бизнесу.
Про завал в сельском хозяйстве вообще особый разговор. Внутренние закупочные цены на хлопок и зерно в десятки, если не сотни раз были ниже экспортных, да и платились деньги через год после сдачи урожая.
И вот это человек умер. Для населения трагедия, поистине сопоставимая со смертью Сталина для жителей 1950-х или Брежнева для 1980-х. Поэтому утром слухи распространялись с такой скоростью, что в Ашхабаде вышли из строя станции мобильных телефонов. Народ подавлен и ждет, а чего ждет, и сам не знает.
