«Мой район» продолжает серию материалов о работе врачей в новом корпусе Морозовской больницы, где побывал президент Владимир Путин и строительство которого проходило под личным контролем мэра Москвы Сергея Собянина.
О ситуации с онкологическими заболеваниями детей, произошедших изменениях и ближайших планах рассказывает врач-онколог Центра онкологии и гематологии, главный внештатный детский специалист-онколог Департамента здравоохранения Москвы Ольга Тиганова.
– Что представляют из себя Центр и отделение онкологии и гематологии?
– Центр детской онкологии и гематологии был создан в 2014 году. В нем оборудованы амбулаторное отделение, стационар дневного пребывания, круглосуточная онкогематологическая лаборатория, отделение переливания крови и круглосуточный стационар на 230 коек, включая блок интенсивной терапии и реанимации для онкогематологических больных. В год госпитализацию проходят до 3000 детей и подростков.
В 2015 году Морозовской больнице были переданы полномочия по сбору информации о детях со злокачественными заболеваниями. Это позволило нам оценивать реальный ежегодный уровень этих заболеваний и, соответственно, понять, достаточно ли возможностей у городского здравоохранения, чтобы их полноценно лечить.
Речь идет о коечном фонде, стационарном и амбулаторном лекарственном обеспечении, численности врачей и медицинских сестер. В дальнейшем регистр поможет нам увидеть результаты нашей деятельности, а также оценить структуру злокачественных заболеваний у детей.
Более 3 тысяч детей и подростков ежегодно проходят госпитализацию в Центре онкологии и гематологии.
– Как изменилась ваша работа после открытия нового корпуса?
– Прежде всего, улучшилась маршрутизация пациентов. Сегодня Центр локализован в одном месте, что дает возможность эффективной совместной работы специалистов разных отделений: трансплантации костного мозга, онкологии и гематологии, клинической онкологии.
Сегодня у нас появилась возможность развести потоки пациентов на экстренную и плановую терапию и избавиться от очередей. Кроме того, в одном корпусе находится все необходимое нам оборудование. Сейчас с помощью коллег мы создаем собственную реанимационную службу – теперь от момента ухудшения состояния ребенка до его попадания в руки реаниматолога будет проходить несколько секунд, все необходимое находится в пределах одного коридора.
Мы очень надеемся, что больница и город смогут создать центр лучевой терапии и ядерной медицины. Сегодня для облучения пациентов нам предоставляют свои площадки федеральные учреждения, где есть вопрос квот и очередности. Создание своего центра решит эту проблему и даст нам возможность применять самые современные методы лечения, включая радиохирургическую терапию.
230 коек – на столько рассчитан круглосуточный стационар Центра онкологии и гематологии.
– Когда, при каких симптомах родители должны включать «тревожную кнопку»?
– В лечении злокачественных заболеваний очень важна своевременная диагностика. К сожалению, многие семьи не обращаются к врачам и занимаются самолечением по комментариям и рекомендациям из интернета и социальных сетей. В результате мы часто имеем дело с очень запущенными случаями. За последние лет 20 произошла некая подмена понятия «я забочусь о ребенке».
Внимание к своим детям, общение с ними, контроль над их здоровьем заменяются внешними проявлениями «заботы» – поездками, современными гаджетами и т. д. В результате очень часто жалобы ребенка остаются без должного внимания. Если говорить о тревожных симптомах, то это длительная лихорадка, которую нельзя ничем объяснить, слабость, вялость, сонливость, головокружение, повышенная утомляемость, болевые ощущения в суставах, костях и мышцах.
И я призываю родителей – внимательно относитесь к своим детям, к их самочувствию. Особенно это относится к подросткам, у которых действительно большая нагрузка, на которую часто списываются эти симптомы.
– Существует ли в больнице служба психологической помощи?
– Сейчас у нас работает группа психологов под руководством профессора Мазуровой. В сентябре мы планируем проведение большого ученого совета, на котором будем обсуждать программу сопровождения семей от постановки диагноза до любого исхода.
По моему мнению, это должна быть психосоциальная программа, предусматривающая психологические, психиатрические и социальные меры, ведь, когда дети болеют много лет, семья часто десоциализируется.
