Выборочное милосердие

За 11 месяцев 2009 года в российских следственных изоляторах умерли 386 человек, так и не дождавшись своего приговора. Некоторые из них — это тяжелобольные люди, которых можно было спасти, отпустив в больницу.

Общественность неоднократно пыталась добиться того, чтобы тяжелобольных подозреваемых выпускали из-за решетки в больницы на лечение. Иногда отпускали. Например, Василия Алексаняна, бывшего вице-президента ЮКОСа, больного ВИЧ и раком. Но, вызволив одного фигуранта громкого дела, общественность успокаивается. При этом система исполнения наказаний не меняется и сотни тяжелобольных подозреваемых продолжают ждать приговора за решеткой.

7% — на столько выросла смертность в московских СИЗО в 2009 году по сравнению с 2008 годом.

СПАТЬ СТОЯ. 53-летнюю Веру Трифонову держат в заключении с декабря прошлого года. Ее обвиняют в том, что она предлагала место в Совете Федерации знакомому банкиру за полтора миллиона долларов. Трифонова своей вины не признает. Но для нее сейчас главное не оправдаться, а выжить, считает ее адвокат Сергей Жеребенков. У женщины тяжелая форма сахарного диабета, она почти ничего не видит и передвигается в инвалидной коляске. Из-за отсутствия врачебной помощи у нее отказывают почки, а в легких скапливается жидкость, из-за которой она может задохнуться. Врачи изолятора «Матросская тишина», вместо того чтобы отправить Трифонову в больницу, посоветовали ей спать стоя. Она сейчас в СИЗО в Можайске. В тюремной больнице нет никакого оборудования для диализа, а если его не сделать в ближайшие дни, она может умереть, говорит Жеребенков.



Выборочное милосердие  фото




До. Эту фотографию Веры Трифоновой сделали за несколько недель до ареста.



Выборочное милосердие  фото





После. Эту фотографию сделали спустя четыре месяца заключения.

ПРЕЦЕДЕНТ. Василию Алексаняну, бывшему вице-президенту НК «ЮКОС», дали возможность лечиться в специализированной больнице и выпустили из-под стражи под залог в 50 миллионов рублей. Для этого его адвокаты почти три года писали жалобы и обращения во всевозможные инстанции России и мира, а правозащитные организации устраивали акции поддержки — реальные и виртуальные. Даже проводились митинги. Помочь Алексаняну можно было не вставая с дивана: в Интернете до сих пор легко найти образцы электронных обращений в правительство и генеральную прокуратуру. Сейчас Василий Алексанян живет дома в Москве и проходит курс лечения в больнице.

Это было громкое дело, с политическим подтекстом, поэтому у общества был к нему особый интерес, считает Лев Пономарев, правозащитник. Но этот случай не может быть спасением для других тяжелобольных арестантов. Ведь вынося решение, судьи не обязаны учитывать практику своих коллег по аналогичным делам, потому что в России нет прецедентного права. Зато есть законы, защищающие больных, но и они не работают, говорит адвокат Алексаняна Геворг Дангян.

Умер, потому что не отпустили
16 ноября 2009 года в Бутырском СИЗО умер Сергей Магнитский, юрист компании Firestone Duncan. Он провел в заключении более года: обвинялся в том, что придумал для фонда Hermitage Capital Management схему, по которой удавалось платить меньше налогов в России. В тюрьме у Магнитского обнаружили камни в желчном пузыре и заболевание поджелудочной железы, но, по словам адвоката Магнитского, должной медицинской помощи он не получал. А лечиться на свободе ему не дали. Причиной смерти администрация СИЗО сначала назвала панкреонекроз, а позже — острую сердечную недостаточность

ВЫХОД. Система отбывания наказаний очень консервативна, и перемен одними только акциями протеста не добьешься, считает Лев Пономарев. Арестанты могут лечиться в обычных больницах, но медики не идут навстречу. Для них «особый» пациент, к которому приставлен конвой, — лишняя головная боль. А изменять меру пресечения на подписку о невыезде суды не любят. Большинство ходатайств об освобождении из-под стражи больных заключенных возвращают с отказом. Ситуацию можно сдвинуть только на уровне двух министерств: юстиции и здравоохранения.

Читайте также

Фильтр