ЖСК на Кировоградской улице через суд отстоял право собственности на первый — нежилой — этаж своего дома. И теперь пытается выселить подразделения муниципалитета и управы, которые занимают больше половины этого помещения.
Упущенные возможности. «Первый этаж принадлежит жителям, потому что при строительстве они оплатили все целиком — не только свои квартиры, но и нежилую часть, это подтверждено судом», — говорит Ирина Ногина, председатель ЖСК «Чертаново-18» на Кировоградской, 30.
«Управа и муниципалитет Центрального Чертаново, которые на протяжении многих лет безвозмездно занимают более 350 квадратных метров в трех подъездах дома, делают это на незаконном основании, — продолжает Ногина. — Они лишают жителей права пользоваться своим имуществом».
|
Если сдавать часть помещений по коммерческой цене, жителей можно освободить от платы за охрану, за аренду придомовой территории, не собирать деньги на установку видеокамер в подъездах и во дворе. |
«Нежилые помещения можно использовать для нужд дома, можно сдавать в аренду, в любом случае это резерв, который может стабилизировать расходы жителей на ЖКУ», — говорит Антонина Ушанова, бухгалтер «Чертаново-18». По ее словам, если отказаться от услуг районного ДЕЗа и заключить прямые договоры с ремонтниками — взять на работу сантехника, электрика, специалиста по лифтам, других мастеров, оборудовать пункты этих служб, диспетчерскую, склад на первом этаже — тарифы на техническое обслуживание снизятся на 40 процентов.
«А если сдавать часть помещений по коммерческой цене, жителей можно освободить от платы за охрану, за аренду придомовой территории, не собирать дополнительные деньги на установку видеокамер в подъездах и во дворе, где паркуются машины», — говорит Ушанова.
Самозахват. Дом был сдан в 1992 году. Тогда же, при заселении, префектура попросила временно — на три года — пустить в нежилое помещение на первом этаже районный отдел социального обеспечения. «Мы пустили, естественно, совершенно бесплатно», — говорит Ногина. Собес не уехал ни через три года, ни через пять лет, ни через шесть.
Отдел социального обеспечения освободил помещение только в 2000 году. Не успел он сдать ключи, в правление пришел тогдашний глава управы и попросил разместить — опять-таки временно — переписной пункт: приближалась перепись населения.
«За это они обещали отремонтировать и само помещение — собес оставил его в ужасном состоянии — и детскую площадку», — рассказывает Ногина. «Мы согласились, но потом перепись кончилась, глава управы сменился, а новый выполнять обещания своего предшественника не стал, и на первый этаж въехал следующий безвозмездный арендатор — центр развития личности «Оптимум- классик», — добавляет председатель ЖСК.
Суд. Борьба заняла шесть лет. «Первые два иска к департаменту имущества Москвы мы проиграли — суд принимал решение в пользу города», — говорит Ногина. Но, по ее словам, была очень интересная формулировка: суд оставляет за ЖСК возможность дальше доказывать свою правоту, изменив суть иска.
«Мы так и сделали, подали иск о признании права собственности, суд продолжался три года — заседания переносились, дело возвращалось на доследование, на каждое решение ответчик подавал апелляцию, но мы выиграли», — рассказывает Ногина.
Два года назад, 23 января 2006 года, ЖСК «Чертаново-18» получил свидетельство о праве собственности на свой первый этаж. Год назад — в марте прошлого года — вышло окончательное решение суда с предписанием освободить незаконно занятые помещения на Кировоградской, 30.
Но безвозмездные арендаторы как сидели по указанному адресу, так и сидят.
Поиск места. «Сейчас идет подбор помещения — куда переселять комиссию по социальной защите населения, которая работает на Кировоградке. Свободных помещений в районе нет, мы же не можем выбросить их на улицу», — говорит Надежда Горецкая из управы «Центральное Чертаново». Когда состоится переезд, сказать пока нельзя.
«Злостное неисполнение решения суда служащим государственного или муниципального учреждения уголовно наказуемо», — говорит адвокат Тамара Кухлевская. За это предусмотрен штраф в размере до 200 тысяч рублей, или лишение права занимать определенные должности в течение 1–5 лет, или лишение свободы на срок до двух лет».
