Басманный суд обязал Мосводоканал выплатить компенсацию в размере 200 тысяч рублей вместо 2‑х миллионов, в которые оценивали причиненный моральный ущерб Ирина и ее адвокат.
В мае 2010 года Ирина Недокунева приехала с друзьями в гаражный кооператив на улицу Зорге на севере Москвы. Компания хотела посмотреть на новый мотоцикл, который купил один из друзей.
Пока открывали гараж, Ирина вышла из машины, сделала несколько шагов и оказалась в канализации. Колодец был прикрыт лишь ржавым металлическим листом, потому что люк украли на металлолом.
На место прибыли три бригады МЧС и сотрудники «Мосводоканала». Спасательная операция заняла почти восемь часов.
«Я сидела и просила у Бога, чтобы увидеть, как вырастут мои дети, рядом со мной. И анализировала свою жизнь: за что я в дерьмо упала», — рассказывает Ирина.
Когда после того, как ее спасли, она лежала в больнице, к ней приходили сотрудники Мосводоканала с извинениями, предлагали в качестве компенсации путевку в лагерь для старшего сына женщины. Но москвичка решила потребовать более существенной компенсации.
Сначала Недокунева требовала от Мосводоканала 30 миллионов рублей. В декабре прошлого года она сменила защитника и уменьшила сумму иска в 15 раз, до двух миллионов. Суд в конце концов уменьшил сумму выплаты и обязал Мосводоканал возместить пострадавшей 200 тысяч рублей.
Ирина считает большой победой, что моральный ущерб вообще был признан. «Обычно либо ты мертвый, и твоим родственникам причитается компенсация, либо выжил, и тогда радуйся жизни, ничего не требуя», — говорит она.
«По российской судебной практике 200 тысяч — вполне приемлемая сумма, как правило, по таким делам больше и не взыскивают», — говорит Тамилла Сакварелидзе, юрист.
Она поясняет: в статье о возмещении морального вреда сказано, что суд волен взыскать сумму в разумных пределах.
Эта фраза каждым судом понимается по‑своему, московские суды редко выплачивают больше 300 тысяч рублей.
Недокунева не собирается опротестовывать вердикт. По ее словам, когда она начинала заниматься этим делом, то действовала не только для себя, но и для других. Женщина хотела, чтобы люди, попавшие в подобные несчастные случаи, знали, что можно бороться.
Почти три года судебной тяжбы высосали из Ирины все силы. «Остались только воспоминания и боль», — говорит Недокунева.
